Последний демарш режиссера Сокурова с критикой депутатов
Госдумы, не разрешающих пропаганду гомосексуализма, отчетливо подсказывает интеллигенции
курс, на который должны ориентироваться все рукопожатные россияне. В этом курсе
и в этом наборе ценностей нет места таким, как Марин Ле Пен. Зато горячая
поддержка таким, как Макрон – гарантирована.

 

Кем же является этот господин? Кто помогал ему за четыре
года работы в Банке Ротшильдов без препятствий взлететь по карьерной лестнице,
сменив амплуа инвестиционного банкира и непопулярного министра экономики в
кабинете Олланда на благородный образ «не замазанного в скандалах», «перспективного»,
«свежего» политика? Почему господину Жаку Аттали, который так тщательно помогал
Макрону на его стремительном пути к успехам, плевать на имидж конченного
глобалиста и проповедника «мирового правительства»? Откуда у Макрона внезапно
обнаружилась массовая поддержка молодежи, организованной в движение «Молодежь
за Макрона» – и это при скандально высоком проценте безработицы среди коренных
французов в возрасте до 25 лет?

 

Почему, в отличие от своих ближайших предвыборных конкурентов,
господин Макрон фактически провалил результат по сбору голосов в родной
французской глубинке? Не потому ли, что белым воротничкам из подконтрольных
медиа и пиар-агентств куда легче и привычнее обрабатывать вечно испуганных
городских буржуа? А может, потому, что сказочка о любви Макрона еще с юношества к
нынешней супруге, которая старше на 24 года, «не прокатила» у нормальных деревенских
мужиков?

 

Возникают вопросы и к списку экономических «реформ» Макрона,
который в полном соответствии с задачами его куратора Аттали выводит Францию в
лидеры по числу урезанных трудовых льгот представителям сотен профессий,
количеству привлеченных гастарбайтеров (не имеющих возможности организоваться в
профсоюзы для защиты своих прав), и прочим прелестям «либерализации»?

 

Проблема не в том, что Марин Ле Пен, в отличие от Макрона, имеет
гораздо больший политический опыт. Проблема не в степени агрессивности
популистских обещаний у того или иного кандидата. Проблема, в первую очередь, в
том, что французам предлагают выборы без выбора: с точки зрения так называемой
элиты, Ле Пен нерукопожатна, она не должна получить президентский пост по
множеству причин, и ее поддержка всенародного референдума в Крыму, как и
недавний визит в Россию к Владимиру Путину – лишь одни из них.

 

Чтобы предугадать выбор режиссеров и дирижеров глобальной
политики по поводу желаемой персоны в президентском кресле, достаточно
ознакомиться не столько с последними лозунгами госпожи Ле Пен, сколько с
основными этапами ее медленного, но все более угрожающего восхождения к вершине
власти. Именно угрожающего – потому что президентские полномочия Ле Пен во
Франции поставят крест на сверхприбыли транснациональных корпораций. А Макрон –
с его «инвестиционным» Ротшильдовским прошлым – наоборот, позиции глобалистов
укрепит.

 

Помимо этого, пример Ле Пен в случае ее победы на выборах окажется
слишком заразителен для соседней Германии, где выборы канцлера состоятся чуть
позже. Как бы там ни захлебывалась официозная пропаганда, пример Ле Пен станет слишком
привлекательным для той самой старой доброй бюргерской Германии, которая
разочаровалась в проамериканской подстилочной политике фрау Меркель и устала от
засилья мигрантов с Востока, пущенных во двор германцев против их желания.

 

Что же будут делать многочисленные паразиты-бюрократы из
Совета Европы и прочих «демократических институтов», если Франция сменит
политический вектор и закроет границы и рынки в интересах коренных французов? Кто
тогда будет обеспечивать привычный уют и комфорт этих политических содержанок?

 

Победа Ле Пен может вывести Францию из налаженной и пока еще
работоспособной схемы унизительного поддакивания на вторых ролях против политики Москвы. И дело не только в этом. Лондону с его бесспорным теневым влиянием
поиграть в «Брекзит» можно, потому что это не вредит интересам крупнейших
кошельков планеты. А вот «Фрекзит» – это уже перебор: даже если за Парижем не потянется
«добровольно» «насаженный на Шульца» Берлин, терять контроль над управлением одной
из крупнейших экономик Западной Европы будет весьма накладно и хлопотно.

 

С Де Голлем же в свое время обожглись – да так сильно, что
до сих пор зубами скрипят. Хорошо, что устранить с пути еще одного строптивого
француза – Доминика Стросс-Кана с его идеей превалирования ЦБ Евросоюза над
американским ФРС – оказалось куда дешевле: бедолага, как говорят в России, «споткнулся
на бабе»…

 

Естественно, ни Бильдельбергский клуб, ни еще более закрытые
организации «книжников и фарисеев» раскладов с победой Марин Ле Пен не одобрят:
вампиры-ростовщики уже и так изрядно поиздержались – сначала в борьбе за
приведение старухи Клинтон к креслу гегемона, а затем в доплатах за лояльность
антитрамповскому лагерю. Сколько денег понадобится влупить ради победы Макрона –
не важно: консенсус в этом вопросе должен быть. Потому что, если пожадничают –
за трещинами в создаваемой веками собственной пирамиде власти уже не уследить.

 

Есть мнение, что консенсус предварительно уже достигнут. Иначе
мсье Макрон не надувал бы щечки и не заявлял о том, что он «заставит Путина
уважать себя».

 

Макрон будет говорить и делать то, что прикажут ему его
истинные хозяева из клуба глобальной финансовой элиты. Вот почему во втором
туре результаты «честных демократических выборов» обязательно подтянут до
нужной величины и для «правильного» кандидата.

 

Вот почему снова можно вспоминать слова о том, что «Париж стоит
мессы»: как и смысл крылатой фразы, весь контекст происходящего не оставляет
честной победе Марин Ле Пен ни малейшего шанса.

 

 

---