Свободно говорить об угрозе в буквальном смысле слова
смертельной зависимости от политики транснациональных фармацевтических
корпораций прежде могли себе позволить только разве что писатели-фантасты. Медики
и фармацевты, то связанные  круговой
корпоративной порукой, то рискующие потерять все в случае бунта против системы,
предпочитали не связываться с подобными явлениями. Не встречая сопротивления, гиганты
фарминдустрии постепенно превратились в потенциальных  узурпаторов, способных в любой момент взять
за горло любую группу населения – просто ограничив доступ к тому или иному
лекарству.

 

Похоже, с недавних пор далекая от жизни фантастика
превратилась в мрачную реальность, готовую коснуться десятки миллионов людей в
любом уголке планеты. Олицетворением этой реальности стал препарат «Дараприм»…

 

Дараприм (другое название – пириметамин) используется в
основном для лечения токсоплазмоза. Это известное и весьма тяжелое по возможным
последствиям паразитарное заболевание, высокий риск которого существует для
людей, испытывающих проблемы с иммунодефицитом. В медицинской практике нередки
случаи, когда токсоплазмоз приводил к слепоте и повреждениям головного мозга.

 

Дараприм, выпущенный на рынок еще в 1953 году, оказал
неоценимую услугу пациентам с диагнозом «ВИЧ», не говоря уже о тех, у кого и
до, и после открытия «Чумы ХХ века» диагностировали онкологические заболевания.
Всемирная организация здравоохранения включила Дараприм в перечень жизненно
важных препаратов. Теперь лекарство, еще недавно стоившее менее 20 долларов,
подорожало в десятки раз (если быть точнее – 750 долларов за единицу товара
против тринадцати с половиной долларов ранее). Причина в том, что пириметамин
из общедоступного средства превратился в защищенный бренд «Дараприм», права на
который оказались в руках одного владельца.

 

Фактически, одним
росчерком пера статус невольных заложников получили миллионы людей – особенно в
тех странах, где по причине отсутствия собственной развитой фармацевтики
вынуждены импортировать препарат. Если ничего не изменится, то «брендированный»
«Дараприм» теперь окажется не по карману не только беднякам и людям без
постоянной медицинской страховки – под ударом окажутся целые государственные
программы, помогающие незащищенным слоям населения.

 

У внезапно возникшей проблемы может быть и другой, не менее
неприятный «побочный эффект». Дело вот в чем. Хотя в разделе «Фармакодинамика»
утверждается, что препарат эффективен в отношении возбудителя токсоплазмоза, он
же еще и «…активен в отношении бесполых эритроцитарных форм всех видов
возбудителей малярии (P.falciparum, P.vivax, P.malariae)… Ограничивает
циклическую передачу малярии». Таким образом, к целой армии онкобольных рискуют
присоединиться потенциальные жертвы малярии – тем, кто хотя бы в силу профессии
знаком с ежегодной статистикой смертей в развивающихся странах, не трудно
представить себе масштаб возможной катастрофы…

 

Как выяснилось, все права на «Дараприм» приобрела в августе
нынешнего года компания «Turing Pharmaceuticals», которую возглавляет Мартин Шкрели
– тот самый Мартин Шкрели (Martin Shkreli), благодаря которому в 2011 году
разразился аналогичный скандал. В тот момент г-н Шкрели возглавлял компанию
«Retrophin» (основанную им же самим): едва бенефициар завладел правами на ряд
лекарств (в числе которых назывался препарат «Thiola», разработанный для
профилактики появления камней в почках и лечения редкой наследственной болезни
«Цистинурия») – цена лекарств взлетела выше облаков. Что касается «Дараприма»,
то нынешняя стоимость одной таблетки теперь оказалась сравнима с ценой
сверхсовременного препарата «Sovaldi», применяемого для лечения гепатита «С».
По разным данным, за одну таблетку «Sovaldi» производители требуют порядка
одной тысячи долларов.

 

Мартин Шкрели не является титулованным экспертом в области медицины, который заслужил почет и уважение от медиков-коллег. Причина простая:
основным профилем этого предпринимателя с албанскими корнями является
деятельность хедж-фондов. Компанию «Retrophin» никогда нельзя было назвать в
числе крупнейших организаций с многолетним опытом работы на фармацевтическом
рынке, то же самое можно сказать и о «Turing Pharmaceuticals». Объединяет их
лишь специфический подход к ведению бизнеса: наложить лапу на какой-нибудь
перспективный и редкий препарат, получив монопольное право владения – что,
собственно, и позволяет при удобном моменте безнаказанно задирать цену до
небес.

 

Кстати, мистер Шкрели уже успел отреагировать на
многочисленные претензии возмущенных специалистов и медиков по всему миру. Он
уверен, что в силу своей «редкой» востребованности «Дараприм» не станет непомерной
финансовой обузой ни для одной системы здравоохранения. И попытался заверить,
что прибыль, полученная от реализации «Дараприма» по столь необычно высокой
цене, пойдет на финансирование разработки препаратов современного поколения –
более безопасных и эффективных.

 

По логике вещей, фармацевтическая индустрия должна иметь
некий аналог лекарственного средства, чтобы не допускать серьезных потрясений
на весьма щепетильно реагирующем рынке – не говоря уже об угрозе жизни и
здоровью миллионов людей по всей планете. В данном случае, дело касается не
какого-то особо редкого заболевания, а весьма распространенного токсоплазмоза,
носителей которого в одних только Соединенных Штатах насчитывается около 60
миллионов человек (по данным Центра по контролю и профилактике заболеваний,
CDC). Судя по всему, «Turing Pharmaceuticals», получив права на «Дараприм»,
является теперь фактическим монополистом в узком сегменте массово продаваемых
лекарственных препаратов. По какой причине возникла необходимость столь внезапного
и столь масштабного увеличения цены?   

 

Здесь, похоже, Мартин Шкрели, поднявший на смех обвинения в
жадности, хочет казаться человеком, который обладает арсеналом бесспорных и
максимально убеждающих аргументов. Пока, кроме издевательского тона в ответ на
критику, делец ничего иного миру не предложил. Впрочем, вопросов от этого
меньше не становится – согласно практике, ни один игрок на рынке не станет
рисковать ни репутацией, ни возможными штрафными санкциями, поскольку ни для
кого не секрет, что чиновники от американского «минздрава», когда захотят,
умеют применять абсолютно драконовские меры воздействия… так что же (или кто)
стоит за спиной малоизвестного специалиста по хедж-фондам, что ему не страшен
даже «минздрав» США?

 

Еще один вариант, объясняющий скандальный взлет цены от
«Turing Pharmaceuticals» – подстраховка риска понести убытки при покупке прав
на вещество, содержащее пириметамин. По отдельным сведениям, компания Шкрели
заплатила за владение брендом всего каких-то 55 миллионов долларов. Для крупной
фармакологической корпорации это пустяк, для мелкого же игрока на рынке –
серьезная сумма, возвращать которую столь «оригинальным» способом сродни
самоубийству. Но, как видно, у Мартина Шкрели имеется своя логика ведения
бизнеса. Если верить перепечаткам из СМИ, своим возмущенным оппонентам г-н
Шкрели в «Твиттере» ответил так: «…Это отличное бизнес-решение, которое
принесет выгоду акционерам нашей компании. Мне не нужно ваше одобрение, чтобы
претворить его в жизнь».

 

Между тем, даже неглубокие самостоятельные поиски в
англоязычном сегменте интернет-поисковика Google могут натолкнуть на целый ряд
любопытных наблюдений, хотя бы частично способных пролить свет на деятельность
г-на Шкрели и некоторых компаний, которыми он руководил прежде.

 

В марте 2015 года «Retrophin Inc.» объявляла о желании продажи
публично размещаемых на площадке NASDAQ акций (заявленное количество – более
5 000 000 штук). Цель – привлечь средства на разработку жизненно
необходимых препаратов. Чем закончится эта история с «разработкой», пока никто
предсказать не берется. Однако на американских сайтах можно встретить
утверждения о том, что «Turing Pharmaceuticals» – это реинкарнация «Retrophin Inc.»,
этакая «версия 2.0»…

 

Другой эпизод приоткрывает завесу в области сотрудничества
упомянутой выше фармкомпании «Retrophin» (точнее – «Retrophin Inc.») с одним из
серьезных американских ведомств: это Департамент по делам ветеранов, с которым
у «Retrophin Inc.» в октябре 2014 года был заключен контракт на поставку
препаратов, относимых к категории «наркотических и биологических» («Drugs and
Biologicals»).

 

Как получилось у
Мартина Шкрели, имеющего скандальный прецедент внезапного монопольного ценового
«каприза» в 2011 году, стать, по сути, одним из поставщиков правительства
Соединенных Штатов?

 

Впрочем, если вспомнить другой скандал, всплывший в 2013
году благодаря расследованиям журналистов, удивляться станет практически
нечему. Выяснилось, что Министерство по делам ветеранов и Министерство обороны
куда-то «потеряли» 1,3 миллиарда долларов, пытаясь создать совместную единую
систему электронной медицинской документации. Общая база данных так и осталась
во многом на бумаге – как и многочисленные заявления солдат армии США, получивших статус
ветеранов, но списанных по причине утери трудоспособности. Другими словами, в
США десятки тысяч американцев, потерявших здоровье в бесконечных
«миротворческих миссиях», из-за бумажной волокиты не могут своевременно и в
полном объеме получать положенную им помощь. И подобный «пример модернизации», по
образу и подобию которого огромные деньги оказались либо украдены, либо
использованы не по назначению – далеко не единственный…

 

Получается, что деятели типа Мартина Шкрели чувствуют себя
совершенно безнаказанно в застоявшемся коррупционном чиновничьем болоте, а
также успевают урвать свой кусок в опасном омуте посреди беспощадных
фармацевтических хищников, которые прибирают к рукам и настоящее, и будущее
американцев, не желая что-то менять в создавшейся системе взаимодействия власти
и общества. Похоже, правило «Заплати или умри» скоро станет негласным законом,
с помощью которого легче будет поставить на колени любую протестующую силу. Вот
он – апофеоз капиталистического «Дивного нового мира», копии которого
беспринципные американские дельцы вроде мистера Шкрели стараются внедрить по
всему миру.

 

Пример с «Turing Pharmaceuticals» продемонстрировал опасную
силу применения так называемого «гидравлического деспотизма» – когда в руках
одного оказывается нечто, жизненно важное для многих. Этот пример важен сегодня
для всех – и в России с ее стратегией импортозамещения тем более должны
внимательно принять к сведению столь однозначный сигнал.

 

Еще недавно на карте мира существовал Советский Союз, в
котором стремились  обеспечивать
население всем необходимым для безопасности и жизнедеятельности людей –
создавая все это своими силами, на собственном производстве. Отечественная
медицина во многом не уступала западной, а то и превосходила ее по отдельным
направлениям. В нынешней Украине, почти задохнувшейся уже в «дружеских» объятиях
Запада, сегодня заканчивается запас вакцин для детей – врачи не имеют ни
средств, ни возможности сделать элементарные прививки от гриппа, оспы, других заболеваний.

 

По резко упавшему уровню медицинского обслуживания Украина
поставлена в один ряд с африканскими странами. На что украинцы смогут надеяться
завтра – на спасительную удавку монополистов западной фармацевтики типа «Turing
Pharmaceuticals»? Какой же ценой придется выкупать тогда собственный завтрашний
день?  

 

В этой связи, вне всякого сомнения, найдется о чем
поразмышлять и россиянам. Сегодня немалое количество примеров, наблюдаемых в
России, имеет признаки фактического саботажа, организованного либерально-компрадорской
фрондой. Ни в плане импортозамещения, ни во многих других областях
отечественной политики и экономики (а также, что немаловажно, культуры) не
сделано, говоря по-честному словами российского лидера, ни шиша. В ответ на
президентские инициативы – говорильня, суета, а в итоге – лишь беспомощное
блеянье в оправдание.

 

Может, пора уже прекратить подобный порочный круг? Такие,
как Мартин Шкрели, подбираясь все ближе, уже давно подсказывают ответ на этот
вопрос.

 

Ведь они там, на Западе, знают истинную силу настоящей
российской прививки: правда, последнюю они получили еще от доктора Сталина –
потому, видать, и осмелели…

 

---