Приграничный городской округ Хейхэ провинции Хейлуцзян географически расположен практически напротив российского Благовещенска. Разделяет их государственная граница, проходящая по линии реки Амур. Туристов из России здесь любят – наши люди не жадные, выручают местных лавочников. Только вот вход россиянам разрешен не везде…

В старинном городке Айгунь неподалеку от Хейхэ существует исторический музей. Пускают туда всех туристов – кроме владельцев паспорта гражданина РФ. Как выяснилось, причины такого отношения имеются – и весьма весомые.

Дело в том, что основные экспозиции музея посвящены проблеме так называемой «исторической несправедливости» (с точки зрения китайской стороны, разумеется). Проблема эта считается до сих пор не решенной, ибо касается она в основном положений известного Айгунского мирного договора, подписанного в 1858 году между Китаем и Россией царских времен.

Пропаганда без единого намека на историческую объективность

Статус Айгунского музея поддерживается на самом высоком официальном уровне. Министр культуры и туризма КНР Ху Хэпин периодически наносит визиты в музей в составе делегации из приглашенных высокопоставленных чиновников и губернаторов из разных провинций.

Впрочем, крепкий просветительский охват работает здесь и в отношении подрастающего поколения – начиная с детей в начальных школах, где уполномоченные властями представители Айгунского музея проводят открытые уроки патриотического воспитания. А подросткам постарше открыто рассказывают о наличии неудовлетворенных территориальных претензий к Российской Федерации и «незаживающих» исторических обидах за инциденты прежних веков.

А осенью 2020 года между Айгунским музеем и департаментом полиции Хейхэ был подписан документ о создании Военно-гражданского образовательного центра. Для военизированных структур на площадках Айгунского будут организованы воспитательно-патриотические акции и лекции.

Вот мнение политического комиссара вооруженной полиции Хейхэ г-на Сунь Сибо (цитата из открытых источников):

«…Айгунский исторический музей является образовательной базой для всех вооруженных полицейских и солдат, площадкой, где выковывается лояльность и закаливается боевой дух. Мощная энергия красного гена трансформируется в конкретные действия для достижения цели сильной армии и готовности к войне. Стремясь в новую эпоху, мы должны быть неравнодушными, закалять непобедимый железный кулак, точить непобедимый острый нож и успешно выполнять задачи, поставленные партией и народом…».

Не является секретом и негласное правило о том, что в Поднебесной каждый патриотически настроенный китаец обязан посетить музей в Айгуне. С учетом интенсивного внедрения в КНР системы тотального цифрового контроля отметка о посещении Айгуньского музея наверняка скажется в плюс в графе «лояльность»…

Казалось бы, наличие подобных культурных явлений в китайском социуме – дело сугубо внутреннее. Мало ли каких музеев по всему свету понастроили. Только вот один очень специфический нюанс по поводу назначения Айгунского музея заставляет крепко задуматься. Собственно, из-за этого нюанса и не пускают в музей российских граждан – игнорируя русскоязычные указатели на здании билетной кассы.

Впрочем, благодаря российской смекалке желающим проникнуть внутрь особого труда все же не составило. Их впечатления вполне перекликаются как с рассказами иностранных туристов из других государств, так и с откровениями дружелюбно настроенных к России китайских камрадов.

Чему же посвящены музейные экспозиции в Айгуне? Суть доступно раскрывается в названиях. Достаточно перечислить несколько примеров. Так, в отделе «Бассейн реки Хэйлунцзян в XVII в. и русско-китайский Нерчинский договор» посетителям повествуют о том, что благодаря обозначенному договору Китай ликвидировал разорительные набеги (названные интервенцией) со стороны царского казачества, которые творили беззаконие среди местных коренных народов.

В порядке хронологии другая экспозиция под названием «Бассейн реки Хэйлунцзян в XVII – XIX вв.» призвана воспитывать чувство патриотизма и гордости, демонстрируя факты позитивного социально-экономического развития приграничного региона – который в прошлые эпохи выжил вопреки «вмешательству» царской России во внутренние дела империи Цинь.

Непосредственно Айгунскому договору посвятили выставочный комплекс «Хэйлунцзян во второй половине XIX в. и китайско-российский Айгунский договор». Здесь широко представлены материалы и экспонаты, как бы доказывающие несправедливость юридически оформленных актов между Россией и Поднебесной. Речь не только про Айгунь – там еще есть сведения про Пекинский договор 1860 года, а также Илийский от 1881 года. По мнению гидов, эти бумаги свидетельствуют об агрессивных намерениях России, грубо отторгнувшей исконные китайские территории.

Тематика восстановления исторической целостности земель в бассейне реки Амур прослеживается в экспозиции «Река Хэйлунцзян – мать китайских северных народов». Но, пожалуй, наиболее пронзительно по логике организаторов должен выглядеть сборник экспонатов под кричащей вывеской «Российская катастрофа 1900 года». Здесь ведут речь о трагедии, связанной с «насильственным выдворением» манчжуров из 64 поселений, построенных в ареале границ нынешней Амурской области.

В том же эмоционально пронзительно формате подается отдельный эпизод о летних событиях 1900 года – когда китайские повстанцы (ихэтуани) пытались взять Благовещенск в осаду. Поскольку местный гарнизон оказался вооружен лишь на треть, жители Благовещенска сформировали народное ополчение, вооружившись всем, что было под рукой – в ход пошли и древние кремниевые ружья, и вилы с серпами. В итоге терпение ополченцев лопнуло, и все раздражение вылилось на местных наемных работяг родом из-за речки. Многие из них погибли, не сумев перебраться через Амур – в отличие от ушлых китайцев со связями на родине, которые заблаговременно покинули Благовещенск и его окрестности, предупредив о скорой резне в отношении русских.

Вместо послесловия

Историческая хроника российско-китайских межгосударственных отношений пополнялась на протяжении несколько столетий. За столь продолжительный период времени между государствами-соседями сформировался исторический «багаж» из событий, далеко не все из которых можно назвать позитивными. Впрочем, так было всегда и во всех других уголках мира.

Каждому здравомыслящему человеку изначально понятна проверенная жизнью аксиома о том, что любой акт агрессии, любая трагедия имеет право не попасть под гробовую крышку постыдного забвения. Только при этом категорически необходимо не забывать о принципе объективности. К примеру, в том же Китае с его широчайшим этническим спектром в былые времена происходило неимоверное количество внутренних конфликтов – от придворной борьбы за власть до жестокой массовой резни в провинциях. Однако в России по данному поводу не создаются отдельные музеи, призванные в рамках однобокой пропаганды воспитывать в умах людей реваншистские (тем более – конкретно антикитайские) настроения.

Принцип объективности предполагает задуматься о двустороннем балансе государственных интересов – не говоря уже об элементарной логике. Если возвращаться к ревизии прежде заключенных российско-китайских договоров, то необходимо учитывать предысторию и предпосылки появления этих документов.

Ни для кого не секрет, что долгое время Китай оставался на геополитической периферии, будучи обескровлен и ослаблен «опиумными» войнами. На территории Поднебесной безнаказанно и жестоко хозяйничали иностранные интервенты. Россия в ту «опиумную» эпоху руководствовалась острой необходимостью обеспечения безопасности собственных рубежей и своего народонаселения. Это логичный и вполне естественный мотив, потому что наблюдать у своих границ полчища вооруженных головорезов, готовящих переправу через Амур, не захотел бы ни один вменяемый государственный деятель.

России всегда был и остается нужен сильный, процветающий и миролюбиво настроенный Китай. Подобные представления оставались внешнеполитическим приоритетом даже в момент самых острых ситуаций. И если в Поднебесной очень трепетно относятся к страницам национальной Истории (что неоспоримо) – то, в таком случае, в Пекине не должны забывать о том, что благодаря солдатам Советского Союза китайский народ избавился от кровавой оккупации японских милитаристов. Как и о том, что в послевоенные годы именно СССР протянул руку помощи и в экономике, и в политике – настояв на включении КНР в Совет безопасности ООН.

Конфликты и споры между двумя странами имели место быть и в новейшей истории – вспомнить хотя бы проблему Даманского и не столь давнюю процедуру пересмотра границ с демаркацией в пользу Китая и передаче островов Большой Уссурийский и Тарабаров неподалеку от Хабаровска. Упомянутые факты красноречиво свидетельствуют о том, что Россия со своей стороны демонстрировала отсутствие агрессивных намерений и стремление к поиску здравого компромисса.

В веке XXI между РФ и КНР укрепляются отношения на высочайшем геополитическом уровне, а характер этих отношений оценивается в аспекте очевидного стратегического партнерства. Растут объемы межгосударственного торгового оборота, укрепляется прагматичный диалог в сфере науки, высокотехнологичных отраслей (мирный атом, космические проекты). Отдельная тема – развитие доверительных отношений в сфере военно-технического сотрудничества.

Как и любому другому современному государству из списка лидеров, Китаю сегодня приходится сталкиваться с целым рядом внутренних и внешних вызовов масштабного геополитического характера. В том числе – и с проблемами, имеющими непосредственно исторические корни. Речь не только о взаимоотношениях с Японией, которая до сих пор не удосужилась компенсировать ущерб за десятки миллионов китайцев, замученных и убитых во время оккупации.

Свою агрессивную игру назойливо ведет Вашингтон, всеми силами раскачивая ситуацию изнутри в регионах Тибета, Синцзян-Уйгурской автономии и в Тайване. Лощеные гегемоны в дорогих костюмах и с менталитетом обезумевшего ковбоя создают искусственные предпосылки для назревания вооруженного межгосударственного конфликта в акватории Южно-Китайского моря, провоцируя тем самым новый виток глобальной гонки вооружений.

И логика развития событий подсказывает о наличии весьма неприятного по своим последствиям тренда: рано или поздно у Госдепартамента США дойдут руки до такого феномена, как Айгунский музей – для алчных англосаксов это было бы настоящим подарком, ради которого Вашингтон в приступе беспрепятственного рвения снарядил бы высокопоставленного эмиссара с «официальным дружественным» визитом. Ведь воткнуть свежие клинья между Москвой и Пекином у заокеанских «партнеров» – благое дело и святая обязанность…

Между тем, все те же новейшие исторические хроники бесстрастно фиксируют высказывания национального лидера КНР в адрес российско-китайских отношений. На диалоговых площадках высочайшего геополитического уровня и в формате многочисленных двусторонних встреч Си Цзиньпин неоднократно подчеркивал приверженность курсу на развитие стратегически обоснованных добрососедских и союзнических отношений с Россией.

Остается пожелать одному из самых авторитетных политиков планеты по-мужски крепко держать данное слово, внимательно пресекая любые возможные провокации, цель которых – навредить и России и Китаю одновременно. Айгунский «исторический» музей в этом смысле – отнюдь не мелкое исключение.